На коне бледном - Страница 68

К оглавлению

Зейну стало любопытно.

— Как можно противодействовать Смерти, даже если Смерть это допускает?

— Судьба может устроить подмену, обрезав нить.

Зейн почувствовал озноб — похоже, такое уже случалось.

— Судьба? Зачем это Судьбе?

— Хронос может приостановить приближение предназначенного.

— Да, но зачем?..

— Марс может подстроить раскол общества, который вообще изменит всю картину.

Природа явно не собиралась отвечать на его вопрос. Однако, похоже, сейчас стоило настоять на своем.

— А как насчет Природы? Какие хитроумные фокусы ты прячешь под своим туманом, кроме сомнительного дара вызывать вожделение?

— Покажи свою душу, — сказала Природа.

— Мою душу?!

Потом Зейн сообразил, о чем идет речь, и вытащил душу танцевавшей девушки. Тогда он машинально засунул свою сумку для душ в карман и лишь сейчас о ней вспомнил.

Природа окутала душу лоскутом тумана.

— Не надо недооценивать силу инкарнаций, Танатос. Когда удалишься отсюда, зайди в склеп и проверь эту душу. Тогда и поймешь.

Зейн положил душу на место. Никаких изменений в ней не чувствовалось. Может, Природа просто блефует?

— Ты притащила меня сюда только из-за этого?

Зеленая Мать рассмеялась, и маленькие клочья тумана поплыли в разные стороны.

— Отнюдь. Я лишь продемонстрировала на примере этой души свое преимущество, чтобы ты научился надлежащим образом и с должным вниманием относиться к тому, что я имею в виду.

— И что же ты имеешь в виду? — нетерпеливо воскликнул Зейн.

— Как ты полагаешь, какой была самая древняя профессия, возникшая среди рода людского? — спросила Природа.

Что ей теперь взбрело на ум?

— Это была женская профессия, — осторожно ответил Зейн.

— Неверно, Танатос. Женщины к такому не допускались. Древнейшая профессия — это шаманы, лекари-колдуны.

— Лекарь-колдун?! — недоверчиво переспросил Зейн. — Да что он мог сделать до возникновения современной магии?

Но, произнеся эти слова, Зейн вспомнил рассказ Молли Мэлоун о древних художниках, расписывавших стены пещер, и об их ныне утраченном умении воздействовать на души животных. Современным достижениям должно было предшествовать практическое изучение магии.

— Шаман — первый представитель свободных искусств. Вождь племени был человеком действия, а шаман — человеком ума. Ему наверняка приходилось нелегко в первобытные времена, когда и магия, и наука работали еще ненадежно, но он был настоящим предвестником будущего. От него произошли те, кто старается понять «почему», а не только лишь «как»: врачи, философы, священники, маги, артисты, музыканты…

— Все те, кто так или иначе связан с Природой, — согласился Зейн, хотя сам он был не вполне уверен, что артисты и художники действительно принадлежат к этой категории лиц. Эти профессии были более субъективны, чем прочие. — Но твое преимущество…

— Это путь.

— Путь к чему? Ничего не понимаю!

— Ты сторонник эволюционизма или креационизма?

— И того и другого, конечно! И что?

— Некоторые полагают, что эти теории противоречат друг другу.

Природа снова сменила тему — такая ее привычка просто-таки бесила Зейна.

— Не вижу никакого противоречия. Бог создал Вселенную за неделю, а Сатана заставил ее развиваться. Таким образом, мы располагаем и магией, и наукой одновременно, что и требовалось. А иначе как это могло произойти?.. Ну так что ты собиралась мне сказать? У меня есть и другие дела.

— Мы боимся неизвестного, — продолжала Природа. — Потому-то человек стремится все объяснить, осветить то, что остается во тьме. При этом его всю жизнь влекут к себе тайна, случай, риск. — Природа бросила на Зейна загадочный взгляд, и он убедился, что она, подобно остальным инкарнациям, знала, как он рисковал деньгами, а потом и самой жизнью. — Человек — любопытное создание, и любопытство может погубить его, но может и многому научить. На сегодняшний день у нас имеются и ядерная физика, и особые заклинания против демонов.

— Причем и то и другое опасно для здоровья! — огрызнулся Зейн. — И еще неизвестно, что опаснее — ядерный взрыв или выпущенные на Землю шеренги демонов Ада. Возможно, на этот вопрос ответит третья мировая.

— Надеюсь, мы сможем получить ответ с меньшими потерями, — сказала Природа. — Хотя мне и не хочется лишать Марса его звездного часа. Но предположим, человечество все же заслуживает спасения.

— Конечно же, оно заслуживает спасения!

— В самом деле? — спросила Природа, обратив на собеседника взгляд своих загадочных бездонных глаз.

Неожиданно Зейн почувствовал сомнение, но загнал его поглубже.

— Давай ради дискуссии предположим, что человечество заслуживает спасения. Какова твоя точка зрения?

— Здесь способно помочь уважение к определенному образу мыслей.

— Помочь предотвратить войну? Но как?

— Путем формирования мыслительного процесса.

— Формирования? — Зейн был раздосадован, однако не хотел показывать, насколько он запутался. Если у Природы есть идея, как тут можно действовать, надо ее понять.

— Человеческое мышление не линейно, — продолжала Зеленая Мать, рисуя в воздухе туманную линию, напоминавшую тающий в небе след самолета. — Хотя последовательное формирование вполне прямолинейно и в определенных обстоятельствах весьма полезно.

Зейн созерцал полосу тумана.

— Последовательное?.. — озадаченно спросил он.

— Представь себе синапсы своего мозга как множество переплетенных отростков, соединяющих голову с хвостом. Твои мысли путешествуют по этим маленьким тропкам. — Природа провела рукой, разделив линию на пять частей.