На коне бледном - Страница 33

— Но почему он должен умереть? — негодующе воскликнул Зейн, наверняка выражая чувства и своего подопечного, не способного сейчас спорить о своей участи…

Морт неодобрительно фыркнул. Что ж, его можно понять: с такими трудностями доставил хозяина, чтобы тот сделал свое дело — извлек душу, — и все насмарку!

— Я должен спасти его, — решительно сказал Зейн. — Спокойно наблюдать, как человек тонет, — обыкновенное убийство!

Конь молча остановился за спиной юноши. Зейн осторожно слез и обнаружил, что, как и его скакун, способен ходить по воде. Судьба говорила ему что-то об особых свойствах обуви, но только сейчас он принял ее слова всерьез.

Он нагнулся, сжал протянутую руку и вытащил утопающего.

Зейн спокойно стоял на воде, а клиент по-прежнему барахтался, держась за него; пальцы Танатоса не проникли сквозь плоть, потому что он не пожелал этого. Магия действовала сообразно обстоятельствам.

Однако их тут же захлестнула волна. Юноша скрылся под кипящей водой; он вот-вот отпустит руку, и тогда… Неужели все напрасно? Ну нет! Придется остановить время. Зейн торопливо ткнул в центральную кнопку на часах. Ничего не произошло. Да, ведь кнопку надо не нажать, а вытянуть! Так он и сделал.

Беснующийся океан мгновенно замер. Клочья пены, косые струи дождя, буруны — все вокруг застыло, как на фотографии. Воцарилась полная тишина.

Зейн крепче сжал руку утопающего и вытащил его. По-видимому, на Морта, Танатоса и того, кого он касался, не распространялось действие магических часов. Какую могучую власть вложил ему в руки Хронос! Но и она, к сожалению, уже не поможет — клиент угасал на глазах, вода попала ему в легкие.

Зейн опустил почти безжизненное тело на круп коня лицом вниз и изо всех сил нажал на спину. Бесполезно. Вмешался Морт. Конь взбрыкнул, подбросив юношу в воздух. Изо рта сразу хлынула вода, несчастный закашлялся и начал дышать.

Зейн помог ему подняться. Несостоявшийся клиент в ужасе и недоумении глядел на закутанный в черный плащ скелет.

— Смерть, ты не убила меня! Почему?

— Я доставлю вас на берег, — сказал Зейн. — Садитесь позади и держитесь крепче.

Оба без труда уместились на широкой спине Морта.

— Не понимаю… — высоким дрожащим от волнения голосом начал юноша.

Зейн нажал на центральную кнопку, и вокруг вновь начал бушевать шторм. Конь, как на гору, поднялся на вершину крутой волны. Ветер попытался сбросить седоков, но они уже не боялись.

— Почему? — вновь спросил спасенный.

Зейн сам не знал, зачем сделал это. На сей раз он наверняка превысил свои полномочия и должен быть наказан. Но иначе он поступить не мог.

Скоро шторм утих. Показался остров; Морт всегда знал, куда везти хозяина. Они выбрались на безлюдный пляж. Пустые бутылки, валяющиеся на песке, — явный признак близости цивилизации, то есть туристов.

Юноша спустился. Он стоял на влажном песке, все еще не веря в спасение от казавшейся неминуемой гибели.

— Почему? Ведь…

Надо что-то ответить ему, хотя бы для того, чтобы самому себе как-то объяснить подобный поступок.

— Вашей душе грозит Ад. Постарайтесь остаток жизни в этом мире посвятить добрым делам, чтобы избежать печальной участи в загробном существовании.

Парень, приоткрыв от изумления рот, уставился на него. В конце двадцатого века такие предупреждения никто не воспринимает всерьез!

— Прощайте.

Морт взмыл в воздух. Сколько требуется заклинаний, чтобы уберечь всадника от падения при таких гигантских прыжках! Да, слететь с коня на полном скаку так же трудно, как и слететь с должности!

Зейн повернулся и кинул последний взгляд на юношу, который не отрываясь смотрел вслед всаднику на прекрасном бледном коне.

Правильно ли он поступил? Наверное, нет. Второй раз Зейн наперекор судьбе спасает клиента от уготованной участи. Наверное, он действовал, повинуясь не долгу и рассудку, а эмоциям. Но ничего с собой поделать Зейн не мог и при аналогичных обстоятельствах поступит так же. Он не способен стать бесстрастным и холодным, как робот.

Часы снова вели обратный отсчет. Зейн решительно нажал на кнопку «СТОП», подарив очередному клиенту несколько лишних минут жизни, но не останавливая само течение времени.

— Хватит с меня! — сказал он коню. — Хочу немного передохнуть. А у тебя есть свое любимое пастбище? Вези меня туда.

Морт безропотно принялся забираться все выше и выше; стала видна тонкая пелена облаков, походившая на гигантский континент в бесконечном голубом море. Когда они приблизились, Зейн увидел, что наверху действительно расстилается равнина, покрытая яркой зеленой травой и кустами.

— Значит, вот где твое пастбище, приятель! На небе!

Конь приземлился на лужайке и направился к раскидистому дереву, растущему неподалеку. Зейн спешился.

— Ты будешь рядом, когда понадобишься?

Жеребец молча склонил голову и отправился щипать траву. Зейн заметил, что уздечки и седла на нем нет — попросту исчезли, как только в них отпала нужда.

Он сел на траву и прислонился к могучему стволу дерева.

— Что я здесь делаю? — спросил он себя. — Почему отлыниваю от работы?

Тишина. Морт мирно пасся на лужайке неподалеку. Полное умиротворение, лишь легкий бриз шевелил странные, словно изрезанные кем-то листья дерева. Рядом на тончайшей серебристой нити повис маленький паучок.

— Что со мной происходит, восьминожка? Пожаловаться не на что: неплохая работа, сбор неопределившихся душ. Почему я иду против правил, позволяю им жить? Я ведь хотел все делать как следует… Неужели я такой лицемер?

Паук начал расти. Четыре ножки опустились, сформировали две конечности, остальные вытянулись, превратились в руки. Брюшко сжалось, стало вытягиваться. Восемь диковинных паучьих органов зрения тоже соединились, сформировав глаза и уши. Через несколько секунд перед Зейном стояла средних лет женщина, держащая в вытянутых руках эластичную переливающуюся нить.