На коне бледном - Страница 27

Как ни горько, приходится признать — он ничтожество. Посредственность, только засоряющая собой Вселенную. Мир ничего не потерял бы, если бы человек по имени Зейн вообще не появился на свет. И по иронии судьбы (а может, по прихоти воплощающей ее женщины?) именно его сделали воплощением одного из главных начал бытия!

Двигатель тихонько зарычал. Зейн сверился, с талисманами и через несколько мгновений полетел над Землей. Кажется, это уже шестой клиент. Что ж, он потихоньку свыкается с работой. Конечно, многое еще предстоит выяснить…

За обманчиво бесконечной океанской гладью показалась суша. Внизу мелькнула полоска пляжа, зеленая прибрежная зона, затем машина промчалась над горами и углубилась в пустыню. Вокруг, словно застывшие морские волны, высились дюны.

Все дальше и дальше на юг… Наконец Морт-мобиль перешел на обычную скорость. Под ними раскинулся огромный остров… нет, целый материк!

Автомобиль спустился на землю и замер. Зейн осмотрелся. Здесь кончалась грунтовая дорога. Вокруг были горы. На таймере оставалось четыре минуты. Где же клиент?

Впервые стрелка на талисмане не могла сориентироваться. Как Зейн ни поворачивал браслет, она каждый раз указывала новое направление. Ни жилья, ни других примет цивилизации нигде не было. Казалось, сюда не ступала нога человека.

Только сейчас он заметил, что на панели приборов что-то светится. Мерцала кнопка с изображением лошадиной головы. Зейн не колеблясь нажал на нее.

Он снова сидел верхом на могучем жеребце; сильный бриз развевал полы плаща.

— Куда теперь, друг?

Конь стал быстро подниматься по крутому откосу горы. Он легко проходил там, где не смогла бы сделать и шага обычная лошадь. Показалась вершина. К скале, словно птичье гнездо, прилепилась убогая хижина.

Они добрались до цели. Внизу стрелка могла обозначить ее, только если наклонить талисман, а он держал браслет прямо. Автомобиль не приземлился здесь, потому что, оказавшись в недоступном для обычной машины месте, привлек бы внимание, а Смерть всегда появлялась и уходила незаметно.

Пока они пересекали уступ горы, Зейна снова одолели мысли о своем нынешнем положении. Инстинктивное чувство страха, возникшее, когда они карабкались по склону, пробудило самые мрачные предчувствия. Если он считает, что не подходит для должности Танатоса, не имеет права судить других, зачем нести непосильное бремя? Очевидно, после добровольного ухода его ожидает запоздалая смерть. Наверное, это справедливо. Если он попадет в Ад, то тоже по заслугам. В конце концов, человек, убивший собственную мать, вряд ли может надеяться повстречать ее в Раю! Да, лучше понести наказание, чем цепляться за жизнь, как сейчас.

— Я ухожу! — крикнул Зейн, как всегда, повинуясь настроению. — Отправьте меня в Ад!

Но ничего не произошло. Морт, не обратив внимания на слова хозяина, рысью скакал к хижине.

Ну конечно! Он не может просто отказаться. Кто-то должен убить его — скорее всего клиент, который обратит оружие против символа вечного забвения, как поступил сам Зейн, — и стать новым Танатосом.

Что ж, отлично! Совсем рядом его ждет очередной подопечный. Он передаст ему должность и покончит со всем этим раз и навсегда.

Они добрались до домика, когда оставалось еще две минуты. Дверь со скрипом открылась, навстречу вышла женщина.

— Я готова, Смерть, — произнесла она. — Посади меня на своего волшебного коня и доставь на Небеса!

Досадно! Зейн почему-то надеялся, что увидит мужчину, сжимающего в руке какое-нибудь оружие. Захочет ли женщина взвалить на себя такое бремя? Наверняка придется ее долго убеждать…

— Не обещаю, что вы попадете именно в Рай, — ответил он. — Сейчас в вашей душе почти равное соотношение добрых и дурных поступков. Так что пока неясно, куда ее следует отправить.

— Но я выпила яд специально, чтобы самой выбрать время! — протестующе воскликнула незнакомка. — Меня ждет вечное блаженство!

— Скорее примите противоядие!

Правда, Зейн сомневался в том, что женщина может спастись. Разве его вызвали бы к человеку, смерть которого не предопределена? И как она убьет Танатоса? Даже отравы, наверное, уже не осталось. Его план рассыпался, как карточный домик.

— Продлите себе жизнь хоть ненадолго, и мы поговорим.

Женщина колебалась:

— Ну, не знаю…

— Скорее! — воскликнул Зейн. Он должен использовать свой шанс, даже если надежды на успех почти нет. Если она умрет, придется отложить задуманное; кто знает, хватит ли у него смелости на вторую попытку?

— У меня, конечно, есть исцеляющий бальзам, но…

— Примите его немедленно!

Она повиновалась.

— А сейчас найдите револьвер или хотя бы нож.

— Что?! Значит, тебе не понравилось, что я выбрала яд, и теперь, в угоду Смерти, придется покончить счеты с жизнью каким-нибудь жутким и кровавым способом?

— Нет! Я хочу, чтобы вы убили меня.

У нее отвисла челюсть.

— Убила? За кого ты меня принимаешь?

Да, конечно, она не способна на такое. Зейн спешился, взял ее за руку и повел во внутренний дворик, где стояли раскладные стулья и стол.

— Почему вы решили умереть?

— А тебе какое дело. Смерть? — спросила женщина настороженно, хотя в ней уже проснулось любопытство. Говорила она с сильным австралийским акцентом.

— Не так давно я тоже пытался покончить с собой, а потом передумал… В двух словах трудно объяснить почему. Сейчас я снова хочу умереть.

— Ты же Смерть! Как ты можешь…

— Поверьте мне, могу. Это всего лишь должность. Сейчас ее занимаю я, но она может перейти к вам, если…

— Бред какой-то! Не хочу даже слушать!