На коне бледном - Страница 22

— А кто…

— Я Хронос, или, попросту. Время. — Мужчина наклонил свое приспособление. Из одного стеклянного конуса в другой посыпался чистый мелкий порошок. Да это обычные песочные часы!

— Но вы так молоды! По крайней мере, не седовласый старец, — быстро добавил Зейн, сообразив, что юношей собеседника назвать никак нельзя.

— Я не имею возраста, — поправил его Хронос. — С легкой руки невежественных ремесленников меня представляют древней развалиной; мне удобнее работать в таком облике.

— Значит, это из-за моей возни с часами…

— Да, Смерть, вы вынудили меня явиться, когда переставили обратный отсчет на десять минут и «заморозили» свои вызовы. Хронос отмечает все манипуляции со временем, особенно если их источник — одно из воплощений вечных начал. Как правило, Смерть либо останавливает таймер, либо переставляет его, чтобы успеть обслужить клиента, но делать одновременно и то и другое не принято. Естественно, я пришел узнать, в чем причина — ведь мы, инкарнации, стараемся всегда согласовывать свои действия. В конце концов, живем на одном небе!

— Но я понятия не имел, что вызываю вас, — смущенно произнес Зейн. — Я только что приступил к работе и многого не знаю… Честно говоря, всегда думал, что время — абстракция, а не существо из плоти и крови.

— Инкарнация, — поправил его Хронос. — Воплощение одного из важнейших начал бытия. Персонификации приходят и уходят, но сущность остается неизменной.

— К этому я тоже пока никак не могу привыкнуть. Время и Смерть — обычные должности, а не физические законы или что там еще… Просто уму непостижимо!

— Инкарнации — это и законы, и должности, и многое-многое другое, — объявил Хронос. — Кстати, мы, кроме прочего, обычные люди, что также очень важно!

— Я не хотел никого отрывать от дела, только пытался выяснить, как работает механизм. Непонятно, зачем понадобился циферблат для часов на таймере.

— Он фиксирует задержку графика работы. — Хронос короткой фразой объяснил загадку, над которой тщетно ломал голову Зейн. — Вы перенесли смерть очередного клиента на семь минут тридцать семь секунд и заморозили все, что относится к вашей деятельности. Это, конечно, ваше право, вы ведь Смерть. Можете даже остановить само время, если вытащите вот эту кнопку в центре. Однако, если отставание превысит тридцать минут, оно будет отмечено на часовых делениях циферблата. Его потом необходимо ликвидировать. Когда оно составит больше двенадцати часов, уполномоченные лица в Чистилище проведут служебное расследование инцидента, что может серьезно снизить общие показатели работы.

— А что произойдет, если они ухудшатся?

— Подобные вещи приравниваются к грехам и при окончательном расчете отягощают душу, увеличивая шансы попасть после смерти в Ад. Конечно, пока вы осваиваетесь на новом месте, соотношение добра и зла будет абсолютно одинаковым; каждому из нас дается время для проб и ошибок. Когда же этот период закончится, оплошности станут фиксировать, и как только вы по той или иной причине расстанетесь с должностью, плохие показатели могут очень навредить!

Ясно. Хоть он и стал инкарнацией, но продолжал жить, словно обыкновенный смертный, а значит, подводить какие-то итоги еще рано.

— А мой предшественник — куда он попал?

— В целом он выполнял свои обязанности добросовестно. Я уверен, что его душа сейчас там, где находят приют все порядочные и старательные — в Раю.

У Зейна отлегло от сердца.

— И если я буду работать добросовестно, смогу попасть на Небеса, когда придет время?

— Если оно вообще придет. Почему же нет? Поскольку, когда вы стали Танатосом, соотношение добра и зла в вас было равным, не так уж трудно изменить положение в свою пользу.

— Как вы узнали о состоянии моей души?

— Разве к вам не явилась Смерть?

Зейн рассмеялся:

— Знаете, мне почему-то это раньше в голову не приходило! Действительно, моя судьба в загробном мире оставалась неясной, и когда я решил покончить счеты с жизнью, то стал клиентом вроде тех, которых обслуживаю сам. Сейчас лежал бы в гробу — если бы не увидел перед собой живой скелет. Нелепо!

— Необычная ситуация, — согласился Хронос. — И в то же время вполне нормальная для вашей работы. Каждый Танатос убивает своего предшественника, отягощая душу новым злом, однако откладывает собственную кончину на неопределенное время и получает возможность исправить ситуацию. Да, вам не позавидуешь. С таким порядком вступления в должность…

— А у вас иначе?

— Несомненно. У каждой инкарнации свои правила; где-то они мягче, где-то, как у вас, более жесткие. Но все мы сотрудничаем и с должным уважением относимся к обязанностям коллег. Я в долгу перед вашим предшественником, он в свое время оказал мне важную услугу. Очень жаль, что ему пришлось оставить службу. Теперь я постараюсь помочь новому Танатосу. Уверен, бедняга хотел этого.

— Разве он не ненавидит меня?

— На Небесах нет места ненависти.

— Но ведь я убил его!

— Вам предстоит испытать то же самое. Вы ненавидите своего будущего преемника?

— Да я его даже не знаю!

— Он тоже не знал вас. Иначе принял бы меры предосторожности.

Зейн решил сменить тему.

— Я только что забрал душу младенца. Она вся серая, ни единого светлого участка. Не понимаю, откуда там столько греха, почему зло распределилось равномерно. Что с ним делать, тоже неясно. Вы мне можете что-то подсказать?

— Да, конечно. Ребенок, вероятно, печальный результат кровосмешения или изнасилования, поэтому несет на себе печать особо тяжкого первородного греха. Такие дети не начинают жизнь с чистого листа.